На вопросы отвечает Александр Дмитриевич ЖИГАЛИН, канд. геол.-мин. наук, ведущий научный сотрудник Института физики Земли им. О.Ю. Шмидта РАН

 

Александр Дмитриевич, давайте на минуту представим, что инженерной геофизики нет. Как изменятся инженерные изыскания? Можно ли предположить, что они деградируют?

 

Нет, никуда они не деградируют. Ведь когда строились египетские пирамиды или замки средневековья, никакой инженерной геофизики просто не существовало. Однако были люди, которые знали, что, где и как строить. Геофизика как прикладная наука родилась в начале прошлого века, примерно в 20-е или 30-е годы, когда появились первые полевые геофизические приборы, которые помогли нам увидеть различие горных пород по физическим свойствам как по латерали, так и по вертикали. До этого геофизика являлась частью фундаментальной физики и не использовалась в строительстве так широко. Изучались физические поля Земли, их природа, характеристики… Не более того.

 

Когда появились приборы для измерения параметров физических полей, они стали использоваться прежде всего для поиска полезных ископаемых. Например, Курская магнитная аномалия была открыта с их помощью. Были попытки изучать карст, хотя поначалу безуспешные. Сформировалась инженерная геофизика – вспомогательная технология, которая дополняла и дополняет по сей день инженерно-геологические исследования, традиционно проводимые, например, с помощью бурения скважин, использования специального геотехнического оборудования. При этом геологи отбирают образцы и передают их геофизикам для определения физических свойств грунтов, необходимых для проектирования тех или иных инженерных объектов.

 

Например, проектировщикам интересны деформационные характеристики грунтов и такой параметр как ускорение, которые определяются с использованием геофизических измерений. Но, в любом случае, инженерная геофизика лишь дополняет инженерно-геологические изыскания.

 

 

Инженерная геофизика повысила качество изысканий?

 

Я думаю, что геофизика прежде всего упростила их и удешевила. Если мы сопоставляем геофизические данные с конкретным разрезом и получаем достаточно точную картину, то можем себе позволить некоторую «вольность», надежно интерполируя результаты между скважинами, расположенными на достаточно большом расстоянии, то есть применение геофизики позволяет, например, разредить сеть скважин, уменьшить их число на строительной площадке. Геологи, как правило, доверяют результатам, получаемым геофизиками. Использование геофизических методов существенно ускоряет проведение изысканий и делает их более экономичными, поскольку бурение нескольких десятков скважин требует много времени, финансовых, технических и людских ресурсов.

 

 

А затраты на оборудование?

 

Да, они высоки. Лет двадцать назад произошел принципиальный скачок в технологиях, позволивший существенно расширить возможности геофизических исследований. Появились измерительно-обрабатывающие системы. Но такое оборудование позволяет проводить измерения и сразу осуществлять предварительную геофизическую обработку, и окупает себя, в общем, быстро. К тому же вполне возможно подобрать измерительно-обрабатывающую систему для решения конкретной задачи. Фактически, приобретается не просто отдельное измерительное устройство (геофизический прибор), а некий специализированный инструментальный геофизический комплекс, в который включены средства измерения (датчики) и программно-математическое обеспечение, необходимое для решения той или иной задачи.

 

 

Александр Дмитриевич, откуда приходят специалисты в инженерную геофизику?

 

Если вы спрашиваете о ВУЗах, то прежде всего из Геологоразведочного института, МГУ, Ленинградского университета. Пожалуй, в Перми, Новосибирске и Иркутске есть хорошие «школы», готовящие высококвалифицированные кадры для инженерной геофизики. Они славятся сильным преподавательским составом, который, к слову, сейчас существенно обновился.

 

Современные молодые специалисты хороши тем, что не боятся даже сложной техники, разбираются в ней и в программном обеспечении.

 

Многие из теперешних специалистов-геофизиков разного уровня могут писать программы и, казалось бы, что это хорошо… Но есть, как обычно, обратная сторона медали: отсутствует унификация программного продукта для серийно выпускаемой геофизической аппаратуры, регламенты создания универсального программно-математического обеспечения. Отсюда возникают сложности с конвертацией результатов, совместимостью результатов разновременных измерений. Это большая проблема. Каждый специалист – сам себе режиссер, менеджер, трейдер…

 

 

Как можете оценить уровень подготовки ваших коллег?

 

Подготовка… Знаете, все же университет – это ВУЗ, который должен в соответствии с уставом готовить ученых и преподавателей. В то время, как инженерной геофизике нужны практики, если угодно – «ручковращатели». Таких профессионалов готовят именно отраслевые вузы – нефтяные институты, горные, геологоразведочные, но теперь все ВУЗы – это университеты. Я не знаю, хорошо ли и правильно ли это.

 

Что касается уровня, то он разный. Но в общем, если специалисты остаются в профессии, то они достигают значительных высот. Вижу, что мои бывшие студенты есть даже в числе руководителей различного уровня. Многие возвращаются преподавать. Любой ВУЗ старается оставить себе лучших, и это не новость. Студентов со второго или третьего курса стараются привлекать к работе в отрасли. Это теперь предусмотрено государственными программами. И это важно. У нас слишком много стало специалистов «разговорного жанра» – адвокатов, политологов, социологов, а технарей не хватает – ведь стать инженером гораздо сложнее. Представьте, что Центр подготовки космонавтов открыто объявляет набор в отряд! Это, помимо всего, говорит об острой нехватке в стране хороших специалистов – инженеров и техников, и инженерная геофизика – не исключение.

 

 

Может ли геофизик из «нефтянки» работать в инженерных изысканиях и наоборот?

 

По меркам геофизиков «больших глубин», занятых разведкой полезных ископаемых или изучением строения нашей планеты, инженерные геофизики работают в так называемой зоне малых скоростей – ЗМС. У геофизиков-«глубинников» своя специфика, и они не знают, как работать в ЗМС. Они ее пропускают. Ведь они работают с глубинами в сотни и тысячи метров, а у инженерных геофизиков – первые десятки и сотни (не глубже 300-500) метров. К тому же геофизика, которая преподается в отраслевом ВУЗе, например – нефтяном, горном и других во многом отличается от практической инженерной геофизики. Оборудование, аппаратура, технологии, которые изучают будущие нефтяники и горняки, существенно и часто принципиально отличаются от используемых в инженерной геофизике.

 

 

Видимо, вы работаете с теми же физическими принципами, но различными технологиями…

 

Верно. Физика у нас одна, а геофизика разная. Разные расчеты, методики, технологии и задачи исследования. Но освоить инженеру под силу все, так что принципиальных препятствий не вижу. Изучать ЗМС можно. Тем более, что сейчас все стараются изучать опыт и овладеть знаниями смежников – а вдруг что-то пригодится!?

 

 

Чем вызван интерес к геофизике у геотехников?

 

Скоростью и относительной дешевизной получения практических результатов. Модуль Юнга, коэффициент Пуассона и другие, необходимые для проектировщиков характеристики, инженерные геофизики могут определять достаточно быстро.

Главное, чтобы не было сбоев, не следует переоценивать возможности геофизических исследований и надо тщательно согласовывать геофизические технологии с решаемыми задачами.

 

 

А геотехники относятся с уважением к новым технологиям?

 

Думаю, да. Ведь они упрощают работу. Сейчас в геофизику пришли военные разработки, например – георадар, который позволяет с высокой степенью надежности изучать строение грунтовой толщи на глубинах до пятнадцати метров, что вполне достаточно для многих проектов.

 

Любой прибор или оборудование должны соответствовать решаемой задаче. Нет особой необходимости создавать для ординарных полевых инженерно-геофизических исследований нечто сверхточное и многокомпонентное (такие разработки существуют), поскольку оно обязательно будет дорогим, сложным в эксплуатации и по сути избыточным по предлагаемым возможностям.

 

 

Часто ли вы бываете недовольны работой коллег?

 

Мне не нравится, когда я обнаруживаю недобросовестность и халтуру в работе, что, надо сказать, мне встречалось не так уж часто, но встречалось. Мне не очень нравится, что сейчас идет полоса поголовного увлечения компьютерным моделированием, наблюдается полное забвение физического и тем более натурного моделирования.

 

Состоявшиеся специалисты-геофизики при геолого-геофизической интерпретации «рисуют» изолинии, используя не только результаты измерений, но и свои знания, опыт, профессиональное суждение, интуицию, наконец, фантазию. Программа же, «равнодушно» и слепо интерполируя, моделирует изолинии ровненькими округлыми «блинами» и другими геометрическими формами, убивая изящество и часто не учитывая реальные условия. К тому же программа нам «выдаёт» то, что мы в неё закладываем постановкой так называемых начальных и граничных условий.

 

Что до меня, то я сторонник того, чтобы в нашей профессии сохранялись базовые традиции «человеческой» интерпретации результатов геофизических измерений. Намерить можно все, что угодно и сколько угодно, но настоящая геофизика начинается с предметной интерпретации данных, которую я отношу к категории искусства.